Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти - Страница 158

158

— Маллэ потребуется немало времени, чтобы привести свои силы в порядок, — посетовал слегка повеселевший Карсфорн. — Сейчас они вряд ли на что-то способны.

— Не буду спорить, но до подхода старика мы и сами продержимся. Только хотелось бы знать, насколько решительно настроен Рейфер.

Как же всё со всем связано, и как же неожиданно оно порой меняется: не будь почти добившего Поля-Жозефа обхода, не было бы и столь удачно подставленных «крашеными» спин, а так удар вышел на славу. Густая россыпь синих пятен в сочной прибрежной траве там, где пронеслись атакующие эскадроны, служила подтверждением успеха.

— И все же жаль, что нам пришлось так рано себя обнаружить, — в голосе Карсфорна послышался отзвук прежних сомнений. — Этот Рейфер отнюдь не глупец. Он может отступить прежде, чем подойдет хотя бы Ансел.

«Я и сам это знаю», мог бы сказать Жермон, но не сказал. Давая команду к атаке, он тоже сожалел, но, как говорится, лучше жалеть о выпитом, чем о высохшем.

— Если я ничего не путаю, у Рейфера численное преимущество. Тысяч на пять-шесть... Попробуем сами изобразить готовность к отступлению, глядишь, дриксы и не сбегут.

Карсфорн, с некоторым сомнением кивнув, повернулся к подскакавшему адъютанту, и Жермон опять перевел взгляд на поле. Маллэ, не теряя времени, уже отводил наиболее потрепанные полки. А объясняться с Вольфгангом Полю-Жозефу придется. Не за почти разгром, тут просто не повезло, за самовольный бросок на помощь марагонцам. Впрочем, они с Ойгеном оказались не лучше...

— Гэвин, отправьте людей, пусть найдут Маллэ. Нужно понять, что и как тут происходило, а жалеть... Потом пожалеем, когда все кончится.

Навстречу драгунам тянулись солдаты Маллэ, вернее, как почти сразу понял по высоким тульям Чарльз, — марагонские ополченцы. Шляпы, как и малиновые пояса, были знакомыми, чувство, с которым капитан смотрел на вытащенных из мясорубки людей, — нет. В северном походе случалось всякое, но угодивших в ловушку своих отбивать не приходилось. Савиньяк или загонял в угол чужих, или ходил по краю и ни разу не сорвался, а вот Маллэ не удалось. Тех, кто вырвался из Гюнне, выручили ненадолго.

Впереди чуть ли не под копыта рыжему Бертольда осел наземь пузатый дядька. Не раненый, просто до смерти уставший. Теньент, перегнувшись с седла, протянул флягу. Марагонец сразу не сообразил, потом присосался. Бертольд махнул рукой и подъехал к Чарльзу. Говорить как-то не тянуло. Атака вышла успешной, но назвать происходящее победой язык не поворачивался. Победы остались у Ор-Гаролис и Альте-Вюнцель, а здесь они просто не дали добить своих. Пока...

— Молодцы кипрейщики, — нарушил молчание Бертольд, — даже знамя вытащили.

— Да, молодцы.

Давенпорту и раньше нравились конники-ополченцы, что помогали его роте в поиске, но то были местные дворяне. Слишком юные или, наоборот, старые для воинской службы, они все же имели соответствующее навыки, а в пешее ополчение шел кто попроще. Конечно, ветераны попадались и здесь, Чарльз узнавал их издалека, и не только по смешным старшинским поясам-«полотенцам»: к ним прибивались люди. Те, кто тянулся к порядку и хотел драться дальше. Марагонцы отходили пусть и не строем, но вместе. Конечно, самые робкие и слабые, увидев, что в смерти появилась прореха, побежали, но таких нашлось не слишком много.

— М-да, — Бертольд проводил взглядом кучку ополченцев, в которой на двоих на первый взгляд здоровых пришлось пятеро раненых, — эти, похоже, уже не бойцы.

— Кто его знает, — откликнулся Давенпорт, следя за хромающим старшиной, — вымотаны-то они вымотаны, но разбегаться не собираются и оружие держат прилично. Не как солдаты, но в руки взяли явно не вчера.

— Это да, — согласился Бертольд, — хотя куда им бежать? Мы в Марагоне. И дриксы, раздери их кошки, тоже.

— Кошек не напасешься, — буркнул Чарльз, — так что придется самим. Вместе с этими...

А отступавшая толпа прямо на глазах превращалась в нечто удобоваримое. Старшины с проворством овчарок отделяли раненых от здоровых, разгоняли здоровых по десяткам, забирали оружие у тех, кому оно уже было без надобности, и распределяли среди возвращавшихся в строй. Другое дело, что среди «здоровых» тут и там мелькали окровавленные повязки. Хватало и лысин, и седин, и животов... Когда война вламывается в дом, она не смотрит ни на возраст, ни на здоровье. Хочешь жить — либо дерись, либо беги, только убежать удается не всегда.

— Давенпорт! Капитан Давенпорт! — Адъютант Лецке так торопился, что начал кричать уже шагов с десяти. — Приказ! Вам вместе с бергерами... Поддержать ополченцев... В пешем строю... Шарли нас прикроет с фланга. Прямо здесь, — корнет махнул рукой на расцветший кипрейными поясами луг, где предстояло держать оборону, и развернул коня.

— Я понял, — крикнул Чарльз в удаляющуюся спину. — Рота — спешиться, коней — в тыл!

Дальнейшее было привычным и для него, и еще больше для его людей. Драгуны снимали с седел мушкеты, коноводы, забрав поводья у спешившихся, уводили ротных лошадей. Оставалось отправить Бертольда на поиски какого-нибудь офицера, но марагонцы адъютантские вопли тоже слышали. Рядом с Чарльзом, по-собачьи дыша и разве что не вываливая язык, уже стоял толстячок средних лет с широким «полотенцем» там, где полагалось быть талии, и пучком ободранных перьев на шляпе. На осунувшейся физиономии читалось страстное желание упасть и не вставать, но заговорил марагонец четко, спокойно и по делу.

— Я — Абель Трогге. Ландмилиция Гюнне, — тихий и сиплый голос опять напомнил об убитых беженцах в роще. — Нам, выходит, теперь вместе с вами... Мы готовы, только у нас почти нет пороха, а у половины так и вообще кончился. «Наш» сейчас будет договариваться с «вашим», но вдруг эти курожоры полезут раньше? Мы вас и поддержать толком не сможем...

158